Торговля кожей - Страница 121

121

— Тогда нам следует закончить тратить время на этот спор и отправиться в участок. Бернардо встретит нас там.

— Разве ты не понимаешь, Эдуард, Тед, или как там тебя, что для нас с тобой в последние четыре часа было куда важнее вылечить меня, спрятать меня, чем заниматься делом?! Копы бы думали иначе!

— Мы и так неплохо думаем, Анита, — не согласился он.

Не знаю, что он увидел на моем лице, но он схватил меня за руку.

— Не делай этого! Не стоит разрывать себя на части! — продолжал Эдуард.

— Но ведь это правда.

— Это становится правдой, когда в нее веришь. Да, мы действительно потеряли четыре часа, зато ты исцелилась, и мы выяснили, что Макс не согласен с тем, что делает Вивиана. Мы знаем, что Виктор недоволен своей матерью и поддерживает своего отца. Раскрыть политику мастера города крайне важно, Анита.

Я хотела возразить, и возразила бы, но тут раздался глосс офицера Томаса:

— Извините, что перебиваю, но раз я на время оставляю патрулируемую территорию, мне необходимо доставить вас, ребята, в участок, а затем вернуться на свой пост.

— Уже идем, — крикнул ему в ответ Эдуард. Он все еще держал меня за руку. — Тебе нужно поговорить с Жан-Клодом прямо сейчас?

— Это не срочно, — покачала я головой. — Мы и так уже уйму времени потеряли.

Эдуард долго разглядывал меня, его взгляд остановился на мне, четкий и откровенный. Наконец он отпустил мою руку, отступив назад. Затем Эдуард повернулся к Томасу лицом, улыбаясь:

— Простите Томас, мы не хотели вас задерживать, — извинился он.

— Ничего страшного, мне только нужно связаться со своим начальством, вы ведь понимаете?

— Конечно, — ответила я.

Хотя на самом деле мы не понимали этого. Одной из причин, почему Служба Маршалов США не была в восторге от того, что мы находились в ее рядах, заключалась в том, что мы действовали без дополнительных указаний сверху. Формально мы были маршалами, но мы не слишком-то отчитывались в своих действиях перед этой структурой. Сверхъестественное подразделение действовало по своим законам. В то время, как обычные маршалы заполняли горы бумаг каждый раз, как им приходилось стрелять в кого-нибудь по долгу службы, мы заваливали людей направо и налево, и с нас не требовали никаких бумаг. Единственным документом для нас являлся ордер на ликвидацию. Начальство пыталось проводить некоторые эксперименты, заставляя некоторых из нас вести отчеты, но детали в них были настолько страшными и возмутительными, что кое-кто из руководства решил, что Службе Маршалов не нужно, чтобы представители сверхъестественного подразделения увековечивали свои подвиги на бумаге. Обычно в полиции отчеты призваны прикрывать ваши задницы, но временами, когда дела обстоят по-настоящему плохо, эти отчеты могут быть впоследствии использованы против вас. Раньше мы никогда не составляли никаких отчетов, и в данный момент нам этого делать не приходилось. Может, со временем это и изменится, но сейчас мы придерживались политики «не спрашивай, и не узнаешь».

Я села на заднее сиденье патрульной машины, раздумывая о том, каково иметь значок, когда твои обязанности остаются прежними. Мы были наемными убийцами. Официальными, одобренными правительством убийцами. Некоторые из нас пытались быть хорошими маршалами, но, в конечном счете, обычные маршалы спасали жизни, а все, чем занимались мы — это их отбирали. В конце концов, все значки на свете, вместе взятые, не изменят того, кем мы являемся, и того, чем мы занимаемся. Я ехала сквозь темный город, впереди появились яркие огни, и я увидела Стрип (главный бульвар Лас-Вегаса – примечание переводчика), возвышающегося в отдалении над зданиями, подобно природной стихии, светящейся в ночи. Мы направлялись в другую сторону, но я знала, что Стрип там, это как чувствовать океан, даже когда его не видно.

Томас вез нас прочь от ярких огней, и на душе у меня творилось нечто схожее — словно меня отталкивают от света, подальше от человеческой сущности, прочь от моих представлений о себе, прошлых и будущих. Я сидела на заднем сиденье, позволив тихим голосам Эдуарда и Томаса проноситься мимо меня. Они болтали о чем-то своем, так делают все копы. Они говорят либо о преступлениях, либо о женщинах, но раз я сидела с ними в машине, тема женщин не поднималась. Эдуард не допустил бы этого, а Томас и дальше будет демонстрировать нам свои хорошие манеры.

Я сидела на заднем сиденье, поддавшись замешательству, пока оно не переросло в отчаяние. Я не знала, как быть одновременно и хорошим копом, и хорошим монстром. Два моих мира начали сталкиваться, и у меня не было ни единой идеи, как это остановить.

Глава 51

Нам с Эдуардом пришлось засветить свои значки, прежде чем мы оказались в коридоре, который вел к комнатам для допросов, и тут мы услышали перепалку за углом. Я узнала голос Бернардо, вторым был другой мужчина. До меня доносились обрывки разговора:

— С чего вы это взяли?

— Ее нельзя отпускать!

— Это еще почему?

Мы обогнули угол и увидели, что детектив Эд Морган спорит с Бернардо. Я не осознавала, что Морган ростом был чуть ниже метра восьмидесяти, пока не увидела его рядом с Бернардо, чей рост дотягивал до этой отметки с лихвой. Трудно испепелять противника взглядом, когда приходится смотреть на него снизу вверх, но Морган все же пытался. Олаф со скучающим видом прислонился к стене, ссутулившись так, чтобы не слишком возвышаться над остальными.

Морган накинулся на нас, словно тайфун в поисках жертвы, на которую можно было бы обрушиться. Он ткнул в нас пальцем:

— Вы знаете что-то о Паоле Чу, но скрываете это от нас.

121